Артемис натянул повод, останавливая Дарсана. В общем, это было лишним, поскольку конь сам начал замедлять шаг, и тряхнув головой, остановилась у калитки. Убийца осмотрел кладбище странным, не присущим, грустным взглядом кладбище. Дарсан уныло всхрапнул. Парень соскользнул со спины коня и открыл калитку, начал идти по разбитой каменной дорожке. Под ногами зашуршали мертвые листья, а над мертвым городом начали сгущаться тени на небе. Рваные, тяжелые грозовые облака закрывали блеклую Луну. Артемис прошел вдоль могил, не удостоив вниманием ни одну, кроме той, что была самой отдаленной. Косая могилка, перед которой на коленях стоял тот, кого боялось полмира. В его душе горело пламя Ада, пламя той мести, которое никогда не погаснет. Но сейчас оно напоминало свечку, которая тускло светит через непроницаемый мрак… Там, в земле, не было тела. Его не было нигде. Там было лишь воспоминание, заточенное в золотое тело  амулета. Он вздохнул, перевел взгляд туда, где горизонт сливался с небом. Он не мог поднять глаза выше, не мог посмотреть в само небо, потому что он проклят. Он – Сжегший Душу. Который никогда не знал, что такое боль. Как душевная, так и моральная. Он вздохнул и закрыл глаза. Но Артемис не был обычным убийцей. У него было лишком тяжело прошлое, слишком сильные воспоминания стояли  за спиной парня. Посмотрев а надгробие, парень горько ухмыльнулся. Да, когда-то он тут жил. Когда-то похоронил тут воспоминания о той, кого любил. Когда-то сказал себе, что никогда больше не полюбит. Он спрятал лицо в ладонях. Ему было больно это признавать, но он не мог забыть ее. Ее зеленые глаза, светлые волосы, сводящие с ума своим запахом цветов… А ведь когда-то ООН был самым обычным парнем. Не аристократом, никем – он был простым деревенским мальчишкой. А кто он сейчас? Тот, кого боится больше, чем полмира. Он тяжело вздохнул и почувствовал толчок мягкого носа в плечо. Арт погладил коня и тяжело вздохнул, встал. Дарсан смотрел на него, а парень посмотрел ему в глаза. Конь что-то ему говорил. Тот его отлично понимал…
Убийца закрыл глаза, обняв ладонями голову коня. Их окутала темно-фиолетовая дымка, к ней прибились серебристые потоки, выглядевшие седыми… Капнула одна капля дождя на мертвую землю. Потом еще одна, и еще. Через минуту ливень беспощадно барабанил по мертвым камням разрушенных домов, обливал холодными каплями надгробья. Дымка окутала парня и коня плотной стеной, и не было видно никого из них двоих.  Кода она начала исчезать, то тусклый свет Луны, начал освещать белую макушку, именно белую. А именно белую, не серебряную, не седую, и белоснежный загривок коня, и серебристый рог, растущий изо лба. Неестественно белая, как у мертвеца, кожа Артемиса отсвечивала серебром в свете Луны, а атласная, белоснежная шерсть единорога с двумя шрамами на лопатках переливалась седым и серебряным. Тускло светился длинный витой рог. На убийце была белая рубашка, шитая серебром, с высоким воротом. Длинный кожаный камзол из кожи белого дракона. На бедрах были неизменные ножны с клинками, и весь парень, вместе с конем, были как будто белыми ангелами, появившимися на кладбище. Да… Когда-то они так выглядели. Единственное, что было на Дарсане из упряжи – тонкая серебряная уздечка…
Убийца взлетел на спину коню и осмотрел кладбище своими неизменными темно-фиолетовыми глазами с узкими зрачками-росчерками. Он вздохнул и исчез…